«Третий Завет»: чтение и поиск
| Пасха: содержание |
ГЛАВА 7
«Богочеловек» меняет духовный курс Земли. Она движется к Свету и Любви
Пережив это Великое Богослужение в Сионе, эту всеобъемлющую мировую драму, в ходе которой Идеал Творения – человек совершенный, будущая цель всей истории развития Земли – на два тысячелетия сделался объектом пристального внимания человеческих поколений, мы теперь восстановим в памяти подробности этих великих событий, дабы они могли предстать перед нами и отложиться в нашем сознании ещё более отчётливо, выпукло и ярко.
В первых лучах нарождающегося сияния этого неземного Богослужения мы видим младенца, растущего в бедности и нищете, но со столь близкой и теснейшей связью со своим Отцом Небесным, со столь чудесным даром восприятия природы и силы Духа Святого, что, переступив порог зрелости, Он вдруг предстал перед окружающими как некий горячий родник, чья «живая вода» лечит «проказу»; как некое лучезарное солнце, чей свет исцеляет «слепые» глаза; как некий неистощимый источник любви, с радостью «отпускающий грехи» и прощающий своих ближних и собратьев; как некое Откровение, таящее в себе столь всепронизывающее чувство близости Бога, что перед Ним убегают «злые духи», «изгоняются» скверные привычки, тьма отступает, а немощные обретают силу и здоровье; Его воля – столь неземной, божественной природы, что этой волей Он «усмиряет штормы» в великом мыслеокеане человеческих страданий, призывает на него тишину и покой и в этой удивительной тишине мира и спокойствия правит Свою «ладью» – Землю, культуру и верных, преданных учеников – к великой и спокойной гавани Света и Любви; как и Отец, Он на равных со всеми: с богатыми и бедными, с большими и малыми, со слабыми и сильными, с хорошими и плохими; Он общается с «грешниками» и «мытарями» и прозревает Самого Себя, т.е. Бога, в сердцах всех живущих на Земле. Но всё это светлое действо ещё не достигло кульминации, ещё не стало поворотным пунктом Великого Богослужения, а служило лишь предзнаменованием того подлинно Прекрасного, чему ещё надлежало совершиться. Оно было лишь дуновением свежего солёного ветерка, который указывает на близость великого океана, но который ещё не набрал той мощи, чтобы разогнать чёрные тучи варварства и морали мщения, которая в то время была повсеместным каноном величия, славы и «божественности». С клеймом безумца или сумасшедшего на челе Назарянин неизбежно сошёл бы в великую могилу забвения, а Его деяния уже через столетие забылись и остались бы неизвестными далёким поколениям, если бы Святой Дух чуть позже не проявился в Нём с ещё большей силой. Но хотя всё вышеописанное было лишь предвестием великого акта, ещё недостаточно сильным, чтобы пробить плотный мрак окружающего невежества, всё же оно оказалось сильным настолько, чтобы породить в этом окружении бурную реакцию, которая и послужила тем обширным чёрным фоном, по контрасту с которым само Великое Богослужение выступило во всех своих деталях столь ярко и выпукло, что эти детали и по сию пору, на расстоянии многих столетий, предстают перед глазами миллионов людей с изумительной ясностью. Да, и по сегодняшний день сказанные Им вечные слова, как и прежде, облетают моря и континенты и вибрируют в сердцах миллионов людей от одного полюса до другого. Мы видим, как на этом чёрном фоне до мельчайших подробностей и во всех своих разнообразных и удивительных оттенках проступает светлое сознание Богочеловека. Земной человек может наглядно, без помех изучать образец своего грядущего ознаменования, своего будущего вочеловечивания и нерасторжимого «единства с Отцом». Взгляд назад, сквозь века, на возвышающийся на Голгофе крест раскрывает перед нами «путь и истину и жизнь». Там совершилось то единственное действо, та победа над страданиями, которая приведёт людей к их «воскресению» – к перерождению из зверя в Человека. Любое мыслимое страдание, с которым земной человек в той или иной мере соприкасается в своей повседневной жизни, мы находим здесь, на Голгофе, в самой предельной его концентрации. Самый изысканный набор человеческих пороков: недоброжелательство, зависть, презрение, клевета, месть, насмешки, злословие и глумление – достигают своей кульминации в момент прибивания гвоздями увенчанного терновым венцом нагого человека к деревянному кресту высоко над головами безжалостной, улюлюкающей толпы. Любое малейшее движение ещё более раздирает мясо и нервы на Его пригвождённых к кресту руках и ногах, приносит невыносимые муки и страдания. Горячий пот струится по Его дрожащему, как в лихорадке, телу. Капли крови из-под шипов тернового венца заливают глаза Распятого. Сквозь кровавый туман, застилающий Ему глаза, Спаситель на несколько секунд в последний раз обозревет толпу Своих мучителей, и перед Его мысленным взором проносятся Его деяния, совершённые во имя любви, вся Его борьба во имя правды и справедливости, которые расценили как преступление, а Его Самого приравняли к ворам и убийцам. Но, превозмогая раздиравшую Его плоть пылающую боль и мучительную жажду, сухим, непослушным языком Он шепчет: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?». И вот, при этих словах утвердилась высшая связь между Отцом Небесным и Его любимым Сыном. Дух Святой, как ток, пробежал по тяжко обременённому страданиями телу, унял боль и успокоил нервную систему. Красная пелена с глаз спала, и с предельной ясностью Он увидел в палачах их истинную суть: Он увидел в них Своих духовно неразвитых младших братьев. И с последней великой волной любви, которая пронизала Его истерзанное, изувеченное тело, Он мысленно прижал их к Своему сердцу. В тот же самый миг гора сотряслась до основания, солнце померкло, земля раскололась, и молния, ударив в храм, разодрала завесу, скрывавшую вход в святая святых. Смертельный ужас охватил всю эту прежде столь самоуверенную толпу убийц, и многие, в дрожи телесной, на брюхе поползли к кресту. А над толпой, сквозь тьму, лучилось и сверкало невидимое сияние Святого Божьего Духа. И с губ Сына Человеческого упало и разнеслось сквозь века и пространства: «Отче! прости им, ибо не ведают, что творят». Весь этот неземной океан Света своей силой и мощью изменил духовный курс Земли и устремил её в новую фазу. Там, где прежде, как верили люди, был Бог «мщения, гнева и наказания», там родилось Евангелие Любви, там появился Бог милосердия. Перед всем миром предстала та внутренняя связь, которая соединяла Творца вселенной с Человеком во плоти и крови. Земное человечество получило послание от своего Вечного Отца. Но Сам Посланник Божий в это время обратил взор Свой к небесам. Вместе с прохладным, лёгким дыханием ветерка, овевавшего Его жаркое тело, Божий Мученик избавился от Своих последних мук и болей, и над миром, как новый светлый благовест, как ореол, как лучевая вибрация, пронеслось Его последнее вечное прости: «Совершилось!». Уже на пределе сил, последним усилием воли увенчанный терновым венцом Сын Божий поднял Свои усталые, отяжелевшие веки, чтобы в последний раз бросить нежный взгляд на любимое Им человечество у подножия креста. Его лучистый взор охватил всю эту пёструю человеческую панораму, и с этим образом перед Своим взором Посланник Божий покинул бренный мир. И с последними, едва слышными, словами, даже и не словами, а вибрацией бледных губ: «Отче, предаю Себя в руки Твои» – Сын Божий устремился в Царство Света. Крест же Его на все времена остался символом этого Света. |
Комментарии следует отправить на адрес Института Мартинуса.
Информацию об ошибках, пропусках и технических проблемах следует отправить на веб-администратору.
