«Третий Завет»: чтение и поиск
| Таинство молитвы: содержание |
ГЛАВА 9
«Отче наш, сущий на небесах!»
Молитва «Отче наш» своими девятью предельно простыми, ясными и чётко выраженными мыслеконцентрациями знаменует абсолютный и совершенный настрой души на восприятие Провидения или Бога.
Об этом свидетельствуют уже первые слова молитвы: «Отче наш, сущий на небесах».
С их помощью молящийся незаметно изгоняет из своего сознания все нежелательные мысли и полностью открывает канал духовного сообщения между собой и всемогущим Провидением или Вечным Отцом, канал, по которому его мысленные пожелания напрямую возносятся к сферам сознания Небесного Творца.
Начальные слова молитвы столь чётки, ясны и понятны по смыслу, что не оставляют ни малейшего сомнения в объекте их назначения у тех невидимых ангелоподобных существ, заполняющих до предела всю природу в качестве особых «слуховых органов» Отца Небесного, от которых не ускользает ни вздох, ни стон, исходящие от молящегося, и через которых молитвенные вибрации передаются дальше, к другим ангелоподобным небесным существам, выполняющим при Отце Небесном роль «органов ретрансляции» или ответной передачи Его реакций на обращённую к Нему молитву.
Тех, кого интересует вопрос существования этих невидимых духовных существ, я отсылаю к моей главной работе «Книга Жизни»; здесь же я хочу лишь отметить, что это действительно те самые существа, которых мы называем «ангелы» и о которых Христос некогда очень точно сказал: «Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?».
Именно эти «служебные духи» и осуществляют тончайшую духовную связь между молящимся и Провидением, т.е. между сыном Божьим и Богом-Отцом.
Без этих существ, без этого промежуточного связующего звена какие бы то ни было связи и сношения между человеком и Богом были бы попросту невозможны.
Божье сознание (и это же в равной мере касается всех других форм сознания) не может функционировать, не имея органов; но, с другой стороны, как могли бы существовать сами эти органы, не будь они живыми существами?
Однако божественность мироздания и его многоплановой структуры заключается не столько в этом, сколько в том, что нам не дано ни видеть, ни слышать, ни ощущать, ни каким-либо иным образом воспринимать этих существ, используемых Провидением в качестве связующего звена между Ним и людьми; в противном случае мы бы легко сделались жертвами заблуждения, типичного для людей на первобытно-примитивных стадиях развития, где они почитают всех этих существ за богов и истово поклоняются им вместо Бога истинного.
Многие и до сих пор придерживаются того мнения, что живые существа: люди и животные, друзья и враги и т.д. – это одно, а Бог – это нечто совсем другое, ибо первых можно видеть, чувствовать и воспринимать физическими органами чувств, в то время как Бога – Который, с их точки зрения, тоже существо, но существо совсем иного рода, – физическим зрением увидеть абсолютно невозможно, потому как Он, дескать, пребывает в совершенно ином месте.
Это место они называют «небеса».
Однако, если бы земные люди с помощью физического зрения смогли обозреть это «другое место» или «небеса» в надежде отыскать там Бога – существо, живущее, по их представлениям, в этом «месте», – то они бы с удивлением обнаружили, что указанное место столь же плотно населено различными живыми существами, как и их собственное жизненное пространство, и что Бог совершенно затерян где-то в этом кипучем водовороте жизни и мельтешении.
И сколько бы они ни искали Бога среди этого бурления жизни, они бы Его так никогда и не нашли.
Их глазам представали бы только «живые существа» и «объекты» – подобно тому, как это имеет место в их собственном жизненном пространстве.
Однако, в силу того обстоятельства, что вселенная, с точки зрения физических чувств, всегда выступает только в двух аспектах, видимом и невидимом, человек получает благоприятную возможность освободить свои органы чувств, а стало быть и мышление, от иллюзии видимого и, отстранясь от аспекта видимой вселенной, т.е. «живых существ» и «объектов», логически прийти к приятию, изучению и познанию невидимого аспекта мироздания или природы, представленного реалиями, совершенно отличными от реальности «живых существ» и «объектов» видимого, т.е. физического, мира.
Таким образом, человек всё отчётливей осознаёт, что этот невидимый аспект или эта сторона вселенной, воспринимаемые им как «пустота» или «космическое пространство», вовсе не являются «ничем» или пустотой в прямом смысле этого слова.
Он постепенно открывает, что видимая реальность есть лишь следствие или результат реальности невидимой, откуда она происходит и куда уходит вновь.
Если бы невидимый аспект мироздания, привычно называемый нами «пустотой», действительно являл бы собой пустоту или ничто, то в таком случае оказалось бы, что вся видимая реальность, т.е. «живые существа» и «объекты», на самом деле происходят из ничего, а это, со всех точек зрения, вещь абсолютно невозможная.
Ибо «ничто» как таковое стать «чем-то» или преобразоваться во «что-то» абсолютно не может – точно так же, как не может и «что-то» стать «ничем».
Из этого следует, что если всё видимое – это лишь проявленный, с точки зрения физических чувств, результат невидимого аспекта мироздания, то это невидимое в таком случае являет собой «нечто», обнаруживающее себя через видимую реальность или видимый аспект бытия.
Таким образом, анализ всего сущего во вселенной сводится к анализу живого существа, которое в действительности являет собой не что иное, как «невидимое нечто», обнаруживающее себя и предстающее перед нами как «видимое что-то».
Здесь я не буду подробно останавливаться на этой проблеме и отсылаю интересующихся к моей главной работе «Книга Жизни».
Если я и затронул здесь вкратце данную проблему, то лишь затем, чтобы показать, что «живые существа» и «объекты» ни в коем случае не должны рассматриваться как составляющие «всё сущее» и что лишь «невидимое» во вселенной в своей целостности образует то самое «нечто», из которого происходит и берёт начало всё «видимое».
Таким образом, видимая реальность есть лишь проявление этого невидимого «нечто», проявление, доступное восприятию посредством физических органов зрения или чувств, из чего следует, что само это «нечто», служащее началом или приводящее в действие процесс логического творения, является в силу этого прямым олицетворением неких высших мысли и воли.
Невидимый аспект мироздания, жизни или бытия есть, следовательно, некое мыслящее и наделённое волей «Нечто», и именно постижение, на уровне чувственной жизни, этого высшего «Нечто» и является основой религиозности или богоискательства любого разумного существа, т.е. земного человека.
Но это богоискательство никогда бы не смогло претвориться в действительность или стать откровением, если бы сфера чувственного восприятия человека не была устроена таким образом, что часть вечной вселенной, с бесконечным разнообразием населяющих её живых существ и объектов, предстаёт всегда в качестве невидимого аспекта, вследствие чего человек оказывается избавлен от необходимости обозревать всю вселенную как безбрежный океан, населённый бесчисленными мириадами живых существ и объектов, и не более того.
Именно наличие этого невидимого аспекта и даёт нам, при анализе вселенной и бытия, возможность и перспективу рассматривать это многообразие «живых существ» и «объектов» как олицетворение наделённого волей невидимого «Нечто», неотделимого от принципа анализа вселенной как живого существа.
Об этом существе, об этой живой сущности в принципе можно сказать только то, что и сказано в первой фразе молитвы «Отче наш»: «Ты, сущий на небесах».
Понятие «небеса» в данном случае олицетворяет сферы или планы обитания, вселенную или мироздание.
Сознание молящегося, таким образом, оказывается в точности и стопроцентно настроенным на Бога.
Однако концентрация мысли или сознания молящегося, наблюдающаяся в тот момент, когда он обращается с молитвой к Богу, не имеет объектом направленности какое-либо существо, пребывающее «где-то там, на небесах», т.е. в той или иной точке пространства, существо, имеющее размеры, объём, ранг или статус, ибо в этом случае молитва человека была бы обращена не к Богу, а к соотечественнику, собрату или ближнему, т.е. к существу, которое, в космической диспозиции, было бы уравнено в правах с самим человеком.
Ибо существо, находящееся в той или иной точке вселенной и имеющее размеры, объём, ранг, статус, диспозицию и т.д., иначе говоря, существо, стоящее на определённой или заданной всем ходом предшествующего развития ступени эволюции, – такое существо, натурально, не может быть Богом, но лишь одним из «сынов Божьих».
«Сущий на небесах» в молитве «Отче наш» – это, следовательно, не существо, но «Абсолютный Всеобъемлющий Дух», обнимающий собой все сферы и планы обитания – «небеса».
Эта живая сущность и есть единый вечный Бог.
Первой фразой молитвы «Отче наш» мы вкладываем всю нашу душу и сыновнее послушание в признание нашего искреннего смирения перед Богом-Отцом.
Фразой: «Ты, сущий на небесах» – мы мысленно шлём это наше сыновнее послушание по безошибочному адресу, мы даём ему прямое и неизменное направление к Вечному Отцу.
Ибо указание на «небеса» подразумевает здесь только одну незыблемую и неизменную реальность – вечносущего единого Бога.
То, что эта молитва не содержит ни малейшей примеси корысти, тщеславия или эгоизма, явствует из самих слов: «Отче наш».
Словом «наш» молящийся недвусмысленно называет Бога «Отцом всего сущего».
Тем самым он абсолютно не претендует на роль фаворита или любимого сына при Отце, но через молитву воссоединяет себя со всеми своими ближними и перед лицом всеединого Бога-Отца признаёт их всех как своих братьев.
Более высокого, чистого и благородного самоотречения при обращении к Богу невозможно себе и представить.
|
Комментарии следует отправить на адрес Института Мартинуса.
Информацию об ошибках, пропусках и технических проблемах следует отправить на веб-администратору.
