«Третий Завет»: чтение и поиск
| Судьба человечества: содержание |
ГЛАВА 6
Две формы религиозности
Как явствует из предыдущей главы, человечество, в отношении религиозности, делится на две категории, в зависимости от двух форм веры.
Первая, обычная форма, как водится, объединяет людей, которые слепо верят в сохранившиеся с далекого прошлого религиозные сказания, абсолютно не понимая их смысла.
Другими словами, это люди, которые держатся за догмы и называют себя «верующими», «спасенными», «святыми» или «благословенными», черпая счастье в своей «вере».
Другая форма религиозности, напротив, объединяет всех таких индивидов, которые не могут верить. Дело в том, что вера никак не связана с волевым действием. Можно дружески или враждебно относиться к какому-либо утверждению, хотя такая позиция подчинена волевому контролю; но вера в какое-либо утверждение полностью выходит за рамки воли. Неважно, имеет ли человек способность верить или у него такой способности нет. Поскольку же это умение верить основано на некоей врожденной способности, то быть безбожником – вовсе не преступление, раз человек не может совершать то, к чему у него нет никаких способностей. С оккультной точки зрения, все формы нетерпимости являются поэтому выражением высшей степени наивности. Это же в равной степени относится и к тому, когда неверующих ошибочно обзывают «неверными», «заблудшими», «детьми зла» и т.д. И еще хуже, когда на это неисчислимое воинство навешивают ярлык «атеистов», хотя это находится в противоречии с непреложными фактами. Дело в том, что постижение жизни исключительно строится на притягательности всего неизвестного, оно-то и является ядром любой формы религиозности. У каждого нормального человека поэтому есть более или менее сильное желание найти объяснение тайны жизни. И он, таким образом, даже в силу самого крошечного проявления жажды знаний или любопытства, уже по натуре религиозен. Но в отношении интерпретации тайны жизни все индивиды настроены не в одинаковой степени критически. И здесь мы подходим к некоей точке различия, делящей людей на тех, кто довольствуется чувственной интерпретацией, и тех, кому этого не достаточно, – таким нужно также и разумное истолкование. Под чувственной интерпретацией здесь понимается такое религиозное представление или выражение наивысшей мистерии жизни, которое больше взывает к чувству индивида, нежели к его логике. Подобная интерпретация находит также выражение в форме мессы или богослужения со всеми их атрибутами: органной музыкой, пением псалмов, свечами на алтаре, образами святых, церемонией крещения, причастиями, священниками и служками в торжественных церковных облачениях, красивыми сказаниями о подвигах во имя любви и т.д. И нельзя отрицать, что подобные действа могут оказывать необычайно вдохновляющее, возвышенное и экстатическое воздействие на чувствительную душу индивида, вызывая в нем определенное чувство близости Бога. Но такое чувство несовершенно. В нем отсутствует аналитический стержень. Оно сродни ощущению слепого, который чувствует нечто, чего не может видеть. И в этом-то и состоит суть обычной формы религиозности. |
Комментарии следует отправить на адрес Института Мартинуса.
Информацию об ошибках, пропусках и технических проблемах следует отправить на веб-администратору.
